alexnikolbackup | В ПОИСКАХ КОЭНА. ЧАСТЬ 4

Оригинал взят у

Памяти Леонарда Коэна

ТАМ ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ФРАНЦИЯ: На берегах Сен-Лорана

Для нижеследующего текста стоит добавить "... и Онтарио".

Эти путевые заметки о поездке в Канаду в 2009 г. я написал вскоре после события, иначе я мало что вспомнил бы сейчас. Но тоже довольно подробный рассказ о поездке в Торонто я опубликую с большими сокращениями. Дело в том, что там я встречался с родственниками. О своих делах и своей жизни я вправе писать что угодно, но частная жизнь других, пусть и родственников, должна быть неприкосновенной. Прайвеси, как говорится.

Оставлю я в основном те части повествования, которые посвящены поиску - но не Коэна, а четы Сунелл, моих бабушки и дедушки.

7. Оптимизм по-торонтовски

Смутно вспоминая центральную часть Торонто, виденную сквозь вечернюю январскую мглу двухлетней давности, я двинулся в направлении башни. NC Tower – до недавнего времени самая высокая башня мира – видна в центре столицы Онтарио отовсюду. То чего я не ожидал здесь увидеть – была стройплощадка, в которую весь даунтаун Торонто превращен сегодня. Очевидно, слухи о мировом экономическом кризисе сюда не дошли. Небоскребы растут не по дням, а по часам. Посещая подобные места, всегда думаешь о будущем. Стройплощадка – самое оптимистичное место в мире.

Как это место выглядело в 1920-е? Если даже как Рай, все равно бы снесли. Но в моем распоряжении было три адреса, которые, к счастью, находились, хоть и близко к центру, но не стройплощадке. Одно из них – на улице, где я зарезервировал место в хостеле.

Все же я нашел нужную улицу и пошел по ней.Теперь нужно было найти адрес хостеля, во-первых, и адрес биржи труда, во-вторых. Что за биржа труда, спросите вы? Центр занятости, или что-то в этом роде. Employment center – было написано на карточке, которая прошла сквозь годы лишений, преследований, войн, эвакуаций. Она сохранилась в семейном архиве. И сегодня я не скрываясь, могу назвать этот адрес – Church. St 149. Нашел я этот дом на следующее утро, а в тот вечер лишь прошел мимо, озираясь вокруг. Было видно, что большинство домов на той улице старые – начала прошлого столетия – и их могли видеть муммо и ваари. Мой дед умер в 1977 году, бабушка в 1993-м. Оба похоронены в Сортавале, где жили с 1945 года.

Если бы тогда, в советские годы, им сказали, что я буду прогуливаться по Church St., они бы не поверили. А сейчас я слышу: «Милая, ну что ты делаешь проблему из пустяка. Оставим коляску на backyard’e». Семейная пара мирно гуляет по улице, где когда-то ходили мамины родители, и разговаривает на русском языке с вставленными в него английскими словами. Слышал, что в Торонто – 100 тысяч русских. О наших соотечественниках бабушка никогда не упоминала. Зато много раз рассказывала, как испугалась негра. Она заходила в прачечную в подвал и вдруг нос к носу встречается с негром – бабушка испуганно вскрикнула, а когда поняла, что перед ней всего лишь черный человек, ей стало ужасно неудобно.

Устроившись в хостеле, я пошел гулять по вечернему Торонто. Поскольку у меня был куплен так называемый day pass (перед моей поездкой Саша навел справки по интернету – оказалось, что это самый выгодный вариант – что-то в районе 9 долларов карточка на все виды транспорта), а день подходил к концу, я решил воспользоваться метро. Выбрал наугад одну из станций на зеленой линии (Dundas) и оказался именно там, где и следует быть вечером в Торонто – на местной Таймс сквер, как тут же я про себя назвал эту площадь, находящуюся на пересечении улиц Dundas и Yonge и незамысловато в честь их и названную Yonge-Dundas Square. Огромные щиты неоновой рекламы покрывают все окружающие здания, и привлекают внимание многочисленных местных зевак и гостей города вроде меня.

26.10.2009 Понедельник

Я дошел до церкви, виденной накануне. Рядом – через дорогу от нее – огромное граффити на открытой парковке. За ней – небоскребы даунтауна. Я прошел по противоположной стороне улицы и нашел наконец-то дом номер 149, где когда-то был департмент трудоустройства. Теперь там некий Мухамед Юсуф (Mohammad Yousof Rug Company Inc.) торгует то ли коврами, то ли еще чем. Номер телефона указан, так что можно позвонить и уточнить. Итак, одно место, связанное с моими бабушкой и дедушкой было найдено. Разменяв деньги в ближайшем банке, я вернулся в гостиницу, где столкнулся нос к носу со своими родственниками.

Джейк спросил, что я хотел бы посмотреть в Торонто. Я попросил отвезти меня на Даглас Драйв 146. Это была моя главная «наводка» из семейного архива. В этом доме, принадлежавшем неким Бэлфор (Balfour), когда-то служила домработницей и по совместительству поваром (maid and plain cook) моя бабушка. Когда я упомянул эту фамилию, Джейк оживился: «Я знавал некоторых Бэлфор», – сказал он.

Он, действительно, знал полгорода. На одном из перекрестков Джейк показал мне район, где издавна поселилась итальянская община. Многие из них занимались строительством дорог, как и он, и, назвав одного из них, своего хорошего знакомого, он между делом упомянул, что у того когда-то останавливалась кино-звезда Джина Лолобриджита.

Найдя нужный адрес, Джейк охотно сфотографировал меня на фоне легендарного дома (при этом зачем-то даже лег на спину), пошутив, что хозяева подумают, что я хочу его купить. После этого старики отвезли меня на уже известную местную «Таймс-сквер» и отбыли к себе в Коллингвуд. У меня в запасе оставался последний адрес, имевший отношение к Анне и Пааво Сунелл. Довольно относительное, впрочем, - это фото-ателье на Queen St. West 387. Этот адрес указан на фотокарточке из семейного альбома. Улица начиналась недалеко от Toronto Eaton Centre, где меня высадили. Вначале ее – респектабельные здания вроде мэрии, прямо на тротуаре перед которой, однако, мирно спал бомж, экипированный всеми необходимыми спальными принадлежностями. В конце – в той точке, до которой я дошел по этой длиннющей улице – весьма подозрительные заведения.

В промежутке – статуя Черчиля, музей с высокой чугунной оградой – все это очень напоминает Лондон. К тому же играл волынщик в шотландской юбке. И тут же – батюшки – до боли знакомый высокий сталинский стиль небоскреба (с флагом и надписью «Canada Life») и перед ним монумент как две капли похожий на те, что в застойные годы возводили в Москве или Ленинграде. Кстати, по Королевской улице бегают красные трамваи, тоже вызывающие советско-российские ассоциации. Когда номера домов перевалили далеко за 300, я сообразил, что иду не по той стороне улицы. В этом районе начинается совсем уж крутая экзотика – по кирпичным стенам ползут многочисленные пластмассовые пауки, на одном из фасадов вывешен металлолом в виде ржавых остатков велосипедов, вентиляторов, лестниц и т.д. Авангард, одним словом. И тут же кричащий китч зазывающий в заведение, где делают татуировки и пирсинг. Это на главной улице. Удивительно другое: тут же в двух шагах, во дворах можно увидеть настоящее современное искусство граффити с цитатами из Гёте и очень достойные в художественном отношении картинки.

Паб, куда я зашел, главным образом, чтобы перезарядить видео-камеру, посещают завсегдатаи, у которых в середине рабочего дня почему-то оказалась куча свободного времени. Зайти в такое место – весьма поучительно. Твердо знаешь – вот теперь ты на самом дне. Один из клиентов, проходя мимо меня, представился Робин Гудом, и отчеканил «For your service, sir». По его возвращении, между ним и барменом, молодым парнем китайского вида, состоялась содержательная беседа. Примерно такого характера: «Shut up», - говорит мой новый знакомый. «Shut up yourself», - отвечает бармен. «Call the police», - находчиво рекомандует клиент, но работник прилавка этого делать не торопится. Конфликт сходит на нет сам собой.

Латиноамериканка примерно лет сорока подсела ко мне с задушевной беседой. Пытала, главным образом, по поводу тех стран, где мне довелось побывать. Еще никто так живо не интересовался моими путешествиями. Сама она два года как в Канаде, на легальном положении со всеми бумагами, что было особенно подчеркнуто. Имеет дочь двадцати с лишним лет. Жила в Майями и других городах США. Закончился наш обмен впечатлениями тем, что она, как и следовало ожидать, попросила у меня два доллара. Получив отказ, она присоединилась к своему другу, который обсуждал с только что вошедшим клиентом местную новость, касающуюся их общего знакомого, который «killed himself», но при жизни был «nice guy». В общем, персонажи скорее из песен Тома Уэйтса, чем Коэна.

Когда моя камера зарядилась, я отправился в обратный путь. По дороге заглянул в местный чайна таун. Я был уже в гостях у китайцев в Ванкувере. Забегая вперед, скажу, что в среду я посетил китай-город в Монреале с Сашей Николаевым. Так что коллекция моих канадских чайна таунов была бы не полной, если бы не это случайное совпадение. Да и мой живот не был бы полон тоже. Я постарался найти наиболее аутентичный ресторан китайской кухни из многочисленных заведений на этом авеню, и сделал заказ официантке: первое и второе. Скромно, если учесть, что я не заказал салата и компота на третье. Далее следует то, что можно охарактеризовать известной обыденно-философской идиомой «Восток – дело тонкое». Девушка-китаянка мне говорит: "вам этого будет слишком много". Я ей поверил и ограничился супом. Съев его, я поверил ей во второй раз.

После того как я двинулся по Queen St. West обратно, по уже правильной стороне улицы, найти нужный адрес не составило труда. В отличие от биржи труда на Church St., от фотоателье конца 1920-х ничего не осталось. Сейчас там находится магазин модной одежды “Katie” (www.newkatie.com). Сфотографировавшись возле него , я посчитал свою миссию по поиску следов маминых родителей в Канаде выполненной и направился на встречу с троюродным братом Майком.

Когда мы распрощались с Майком, до отправления моего автобуса оставалось время. Я вновь отправился на сверкающую огнями площадь Yonge-Dundas Square рядом с огромным универсальным магазином Eaton Centre. Там я скоротал оставшееся время в Хард Рок Кафе, на сайте которого пишут: "Торонто" на языке аборигенов означает "место встречи". Более чем подходящее название для одного из самых мультикультурных городов Северной Америки. И лучшее место для встречи - это Хард Рок Кафе.

На этом я прощаюсь с Торонто, а впереди у нас серьезный разговор о Монреале Леонарда Коэна.

Продолжение следует