![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Feb. 17th, 2014
Хелен Миррен-Миронова. В кадре.
Feb. 17th, 2014 06:09 amКак я уже писал, я просто взял пару недель назад в библиотеке эту книгу, собирался полистать фотографии и почитать, если будет интересно.
Оказалось не только интересно, но и захватывающе, ну и Коля Габалов попросил сканировать фотографии в своём комменте.
А вы же знаете, как трепетно я отношусь к своим настоящим и постоянно комментирующим меня френдам! Я взял и сканировал. Примерно сотенку кадров. Потом обработал в Лайтруме и скадрировал.
Какие пустяки это затраченное время, если нравится процесс и предмет! А леди мне очень нравится. Совсем не потому, что она наполовину русская. Нравится за её талант, искренность, неподдельность, то бишь достоверность.
Когда я служил в армии, кстати, это было в 1979-1980 году в Москве, и я хорошо запомнил ту летнюю Олимпиаду хотя бы потому, что в учебке мне приходилось больше месяца грохотать по утрам на зарядке сапогами по свежеасфальтированному проспекту вдоль Олимпийской деревни, я подружился с лейтенантом-двухгодичником Костей Казаченко (не знаю, жив ли, в соцсетях нет) и мы вели длинные разговоры, а что ещё в армии на досуге делать, и он мне говорил о том, как влюблён в Алису Фрейндлих.
Мне тогда это показалось странным. Как можно быть влюблённым в изображение? Ведь ясно же, что никогда в наших жизнях ни я не встречу Хелен, ни Костя не встретил Фрейндлих, хотя я и не знаю, а вдрюк?
Короче, с моей стороны нет ни любви, ни обожания, ни поклонения. Есть отдача должного таланту. Личности. Женщине. Умной. Русской в душе, хотя я так и не знаю, чем эта русскость выражается, вы прочитаете, как она различала её в своём отце...
Это - фотография обложки. Я даже пошёл дальше и сделал скан предисловия в программе распознавания символов. Чего я делать, однако, не в состоянии, это всё сканированное переводить. Хотя и могу, конечно.
Но не буду этого делать, а выложу текст фрагментами на английском.
Те, кто смотрят мой журнал, обычно обладают знаниями, достаточными для того, чтобы прочесть простой текст по-английски. Поэтому, вперёд, друзья. В этом первом посте будет много английского текста, но иногда я буду его перебивать просто подписями на русском, где на английском таких подписей нет.
In the house where I grew up in Leigh-on-Sea there was an old wooden trunk in the basement that had belonged to my grandfather. It was full of tools and paint pots sat on top of it. Scarred with age and dribbles of paint, it was just possible to make out some Cyrillic writing on the side. When my mother died and the house came to be sold, I took the trunk, emptied out the tools and filled its cedar interior with Grandpa’s papers, a yellowing collection of letters written in a tiny, spidery Russian hand, and pages typed on the Cyrillic typewriter Grandpa had brought from Russia, with mysterious diagrams and maps. Somehow these papers had survived my mother’s periodic clear-outs. After shoving them in the trunk, I forgot about them for another ten years.
My grandfather, Pyotr Vassili Mironov, was a proud and loyal member of the Czarist army. In Russia the military class was a whole social structure of its own. Grandpa was a proud and loyal member of that class, coming from military families on both sides. His mother, Countess Kamensky, had married outside the aristocracy, to Vassili Pyotr Mironov (the first-born son of each generation was always given the same two forenames, with the order changing from one genera¬tion to the next), a very successful military man. As the beloved (and undoubtedly very spoilt) only son in a family of seven, it was inevitable that Grandfather would join the army. He served in that brutal Russo-Japanese War of 1904, where the Russians were underarmed and suffered horrible losses. In 1916, having risen rapidly in rank, he was selected to join a small delegation sent to buy military supplies from the British.
To begin with, Pyotr and his family were honoured guests of the British government, living in luxurious quarters within the Russian embassy and enjoying comfort befitting representatives of the Czar; my father attended private school in London. But then came the Bolshevik Revolution, which contrary to Grandpa’s strongly held belief that the people loved the Czar too much for revolution ever to take hold, was not about to go away.
( смотреть дальше | ещё 9 фото )( Read more... )
Будет и продолжение, конечно.
Оказалось не только интересно, но и захватывающе, ну и Коля Габалов попросил сканировать фотографии в своём комменте.
А вы же знаете, как трепетно я отношусь к своим настоящим и постоянно комментирующим меня френдам! Я взял и сканировал. Примерно сотенку кадров. Потом обработал в Лайтруме и скадрировал.
Какие пустяки это затраченное время, если нравится процесс и предмет! А леди мне очень нравится. Совсем не потому, что она наполовину русская. Нравится за её талант, искренность, неподдельность, то бишь достоверность.
Когда я служил в армии, кстати, это было в 1979-1980 году в Москве, и я хорошо запомнил ту летнюю Олимпиаду хотя бы потому, что в учебке мне приходилось больше месяца грохотать по утрам на зарядке сапогами по свежеасфальтированному проспекту вдоль Олимпийской деревни, я подружился с лейтенантом-двухгодичником Костей Казаченко (не знаю, жив ли, в соцсетях нет) и мы вели длинные разговоры, а что ещё в армии на досуге делать, и он мне говорил о том, как влюблён в Алису Фрейндлих.
Мне тогда это показалось странным. Как можно быть влюблённым в изображение? Ведь ясно же, что никогда в наших жизнях ни я не встречу Хелен, ни Костя не встретил Фрейндлих, хотя я и не знаю, а вдрюк?
Короче, с моей стороны нет ни любви, ни обожания, ни поклонения. Есть отдача должного таланту. Личности. Женщине. Умной. Русской в душе, хотя я так и не знаю, чем эта русскость выражается, вы прочитаете, как она различала её в своём отце...
Это - фотография обложки. Я даже пошёл дальше и сделал скан предисловия в программе распознавания символов. Чего я делать, однако, не в состоянии, это всё сканированное переводить. Хотя и могу, конечно.
Но не буду этого делать, а выложу текст фрагментами на английском.
Те, кто смотрят мой журнал, обычно обладают знаниями, достаточными для того, чтобы прочесть простой текст по-английски. Поэтому, вперёд, друзья. В этом первом посте будет много английского текста, но иногда я буду его перебивать просто подписями на русском, где на английском таких подписей нет.
My father’s Russian ancestry
In the house where I grew up in Leigh-on-Sea there was an old wooden trunk in the basement that had belonged to my grandfather. It was full of tools and paint pots sat on top of it. Scarred with age and dribbles of paint, it was just possible to make out some Cyrillic writing on the side. When my mother died and the house came to be sold, I took the trunk, emptied out the tools and filled its cedar interior with Grandpa’s papers, a yellowing collection of letters written in a tiny, spidery Russian hand, and pages typed on the Cyrillic typewriter Grandpa had brought from Russia, with mysterious diagrams and maps. Somehow these papers had survived my mother’s periodic clear-outs. After shoving them in the trunk, I forgot about them for another ten years.
My grandfather, Pyotr Vassili Mironov, was a proud and loyal member of the Czarist army. In Russia the military class was a whole social structure of its own. Grandpa was a proud and loyal member of that class, coming from military families on both sides. His mother, Countess Kamensky, had married outside the aristocracy, to Vassili Pyotr Mironov (the first-born son of each generation was always given the same two forenames, with the order changing from one genera¬tion to the next), a very successful military man. As the beloved (and undoubtedly very spoilt) only son in a family of seven, it was inevitable that Grandfather would join the army. He served in that brutal Russo-Japanese War of 1904, where the Russians were underarmed and suffered horrible losses. In 1916, having risen rapidly in rank, he was selected to join a small delegation sent to buy military supplies from the British.
To begin with, Pyotr and his family were honoured guests of the British government, living in luxurious quarters within the Russian embassy and enjoying comfort befitting representatives of the Czar; my father attended private school in London. But then came the Bolshevik Revolution, which contrary to Grandpa’s strongly held belief that the people loved the Czar too much for revolution ever to take hold, was not about to go away.
( смотреть дальше | ещё 9 фото )( Read more... )
Будет и продолжение, конечно.
Напомню предисторию вопроса. В декабре 2013 года я опубликовал вот этот пост
http://montrealex.livejournal.com/697729.html
где предположил, что первая бомбёжка моего родного города произошла одновременно с началом Зимней войны, 30 ноября 1939 года, поскольку фотографии из финского архива, открытые для широкой публики совсем недавно, в 2013 году, если не ошибаюсь, давали дату 1 декабря 1939 года.
В комментариях к этому посту, вы можете их прочитать, некто слон76, возомнивший и самопровозгласивший себя великим историком зимней войны, во-первых сказал, что в этот день Сортавала не бомбили (у него "все ходы записаны"), во вторых стал вначале утверждать, что дома могли загореться и сами, потом, видимо, поняв, что сморозил грандиозного масштаба дурость, стал писать, что это фото бомбардировки января 1940 года, ну и вообще договорился до того, что город Сортавала "не расположен в Южной Финляндии". Вот такой у чувака уровень!
Тем не менее я счёл нужным сделать официальный запрос в архив СА-Кува, который и выставил дату 1 декабря на 4х фотографиях, опубликованных мной. Мне ответили из архива через день или два, сообщив, что передали мою эл. почту в Военно-исторический музей Финляндии, в Хельсинки. Потом долго не отвечали, полтора месяца с лишним, я даже стал грешить на необязательность финнов и допустил, что раз они молчат, то лажанулись скорее всего, но вот сегодня утром пришло письмо. Привожу его полностью
Dear friend,
concerning your e-mail on 29.12.2013 we inform: the four pictures are from the same bombing and we trust the date 1.12.1939 archive gives. The soviet Air Force bombarded
in December 1939 Sortavala city and its surroundings almost daily with 5-9 airplanes. In January the biggest bombing was on 22.1.1940 with 39 airplanes. Altogether Sortavala
was bombarded in Winter War 38 times with 2011 Explosive bombs and 1032 incendiary bombs, with 31 civilians killed.
We apologize the answer lasted so long and we hope all the best for you!
Mika Smedberg
Curator
Military Museum of Finland, Helsinki
То есть да, я ошибся. Фото сделаны не 30 ноября, а назавтра - 1 декабря 1939 года, как и указано на них.
А далее в эл. письме говорится о том, что в декабре 1939 "сталинские асы" (кстати, тот же слон76 втюхивает книжку с таким названием у себя на сайте) бомбили город ПОЧТИ ЕЖЕДНЕВНО, с 5-9 самолётов.
Так что не было с моей стороны никакой грубой ошибки, ну на полсуток ошибся, это не страшно, можно исправить легко. А урок хороший - не спешить извиняться перед агрессивными недоумками. Понятно, что их уже не переубедишь и они будут стоять на своём, что финны всё напутали, как и Марк Солонин, что им выгодно предстать жертвами ежедневных бомбёжек и т.д. и т.п - заранее ясно, что они могут сказать. Только вот в дискуссию с ними вступать я уже не буду.
http://montrealex.livejournal.com/697729.html
где предположил, что первая бомбёжка моего родного города произошла одновременно с началом Зимней войны, 30 ноября 1939 года, поскольку фотографии из финского архива, открытые для широкой публики совсем недавно, в 2013 году, если не ошибаюсь, давали дату 1 декабря 1939 года.
В комментариях к этому посту, вы можете их прочитать, некто слон76, возомнивший и самопровозгласивший себя великим историком зимней войны, во-первых сказал, что в этот день Сортавала не бомбили (у него "все ходы записаны"), во вторых стал вначале утверждать, что дома могли загореться и сами, потом, видимо, поняв, что сморозил грандиозного масштаба дурость, стал писать, что это фото бомбардировки января 1940 года, ну и вообще договорился до того, что город Сортавала "не расположен в Южной Финляндии". Вот такой у чувака уровень!
Тем не менее я счёл нужным сделать официальный запрос в архив СА-Кува, который и выставил дату 1 декабря на 4х фотографиях, опубликованных мной. Мне ответили из архива через день или два, сообщив, что передали мою эл. почту в Военно-исторический музей Финляндии, в Хельсинки. Потом долго не отвечали, полтора месяца с лишним, я даже стал грешить на необязательность финнов и допустил, что раз они молчат, то лажанулись скорее всего, но вот сегодня утром пришло письмо. Привожу его полностью
Dear friend,
concerning your e-mail on 29.12.2013 we inform: the four pictures are from the same bombing and we trust the date 1.12.1939 archive gives. The soviet Air Force bombarded
in December 1939 Sortavala city and its surroundings almost daily with 5-9 airplanes. In January the biggest bombing was on 22.1.1940 with 39 airplanes. Altogether Sortavala
was bombarded in Winter War 38 times with 2011 Explosive bombs and 1032 incendiary bombs, with 31 civilians killed.
We apologize the answer lasted so long and we hope all the best for you!
Mika Smedberg
Curator
Military Museum of Finland, Helsinki
То есть да, я ошибся. Фото сделаны не 30 ноября, а назавтра - 1 декабря 1939 года, как и указано на них.
А далее в эл. письме говорится о том, что в декабре 1939 "сталинские асы" (кстати, тот же слон76 втюхивает книжку с таким названием у себя на сайте) бомбили город ПОЧТИ ЕЖЕДНЕВНО, с 5-9 самолётов.
Так что не было с моей стороны никакой грубой ошибки, ну на полсуток ошибся, это не страшно, можно исправить легко. А урок хороший - не спешить извиняться перед агрессивными недоумками. Понятно, что их уже не переубедишь и они будут стоять на своём, что финны всё напутали, как и Марк Солонин, что им выгодно предстать жертвами ежедневных бомбёжек и т.д. и т.п - заранее ясно, что они могут сказать. Только вот в дискуссию с ними вступать я уже не буду.