Я был бы непрочь, чтоб аорту Ленину пулей перебила Каплан...

... в каком там году, я уж и не помню.

А Леннона Чепман лишь ранил бы.

Но история - не дышло... Её не развернёшь.

А вот 9 декабря 1980, когда до нас в Петрозаводск дошла весть об убийстве Леннона, я помню хорошо.

Я из армии пришёл, стал работать на ТВ с конца октября примерно.

Не мог поверить новости...

Убийца Джона знал хорошо, за несколько часов до этого встретил и попросил подписать диск « Double Fantasy », был сфотографирован за этим процессом фотографом Полом Горешем, которому Чепман заплатил 50 долларов. История умалчивает о том, почём фотограф загонит потом эту историческую фотографию СМИ...



( Read more... )

канадский $, инфляция и иммиграция

Оригинал взят у kitaez19 в канадский $, инфляция и иммиграция

  Канада чувствует падение цен на нефть не менее, а, может, более других нефтедо-

бывающих стран - себестоимость канадской нефти колеблется от $40 до $15 за бочку

и хотя многие компании уже сумели снизить эту себестоимость, но доходы от продажи

нефти сильно испарились. Нефть же представляет примерно 27% канадского

экспорта, соответственно усохли доходы федерального бюджета и, более того,

произошла потеря около 40 тыс хорошо оплачиваемых рабочих мест (80-200 тыс$/год)

в нефтяной отрасли только в этом году.

  Канадский $ упал до 74 центов (к $ США) - 22% падение по сравнению с началом

2014 года (0.94$) и хотя это не самый худший вариант (в 2002 году канадский $

стоил всего 62 американских цента), но это существенно ударило по поездкам

канадцев в США и Европу и ценам на продукты.

( Read more... )

Нобелевская речь Светланы Алексиевич. Mieux vaut tard que jamais.

О проигранной битве

Я стою на этой трибуне не одна... Вокруг меня голоса, сотни голосов, они всегда со мной. С моего детства. Я жила в деревне. Мы, дети, любили играть на улице, но вечером нас, как магнитом, тянуло к скамейкам, на которых собирались возле своих домов или хат, как говорят у нас, уставшие бабы. Ни у кого из них не было мужей, отцов, братьев, я не помню мужчин после войны в нашей деревне — во время второй мировой войны в Беларуси на фронте и в партизанах погиб каждый четвертый беларус. Наш детский мир после войны — это был мир женщин. Больше всего мне запомнилось, что женщины говорили не о смерти, а о любви. Рассказывали, как прощались в последний день с любимыми, как ждали их, как до сих пор ждут. Уже годы прошли, а они ждали: «пусть без рук, без ног вернется, я его на руках носить буду». Без рук... без ног... Кажется, я с детства знала, что такое любовь...

Вот только несколько печальных мелодий из хора, который я слышу...

Первый голос:

«Зачем тебе это знать? Это так печально. Я своего мужа на войне встретила. Была танкисткой. До Берлина дошла. Помню, как стоим, он еще мне не муж тогда был возле рейхстага, и он мне говорит: "Давай поженимся. Я тебя люблю". А меня такая обида взяла после этих слов — мы всю войну в грязи, в пыли, в крови, вокруг один мат. Я ему отвечаю: "Ты сначала сделай из меня женщину: дари цветы, говори ласковые слова, вот я демобилизуюсь и платье себе пошью". Мне даже ударить хотелось его от обиды. Он это все почувствовал, а у него одна щека была обожжена, в рубцах, и я вижу на этих рубцах слезы. "Хорошо, я выйду за тебя замуж". Сказала так... сама не поверила, что это сказала... Вокруг сажа, битый кирпич, одним словом, война вокруг...»

Второй голос:

«Жили мы около Чернобыльской атомной станции. Я работала кондитером, пирожки лепила. А мой муж был пожарником. Мы только поженились, ходили даже в магазин, взявшись за руки. В день, когда взорвался реактор, муж как раз дежурил в пожарной части. Они поехали на вызов в своих рубашках, домашней одежде, взрыв на атомной станции, а им никакой спецодежды не выдали. Так мы жили... Вы знаете... Всю ночь они тушили пожар и получили радиодозы, несовместимые с жизнью. Утром их на самолете сразу увезли в Москву. Острая лучевая болезнь... человек живет всего несколько недель... Мой сильный был, спортсмен, умер последний. Когда я приехала, мне сказали, что он лежит в специальном боксе, туда никого не пускают. "Я его люблю, — просила я. Их там солдаты обслуживают. Куда ты?" — "Люблю". — Меня уговаривали: "Это уже не любимый человек, а объект, подлежащий дезактивации. Понимаешь?" А я одно себе твердила: люблю, люблю... Ночью по пожарной лестнице поднималась к нему... Или ночью вахтеров просила, деньги им платила, чтобы меня пропускали... Я его не оставила, до конца была с ним... После его смерти... через несколько месяцев родила девочку, она прожила всего несколько дней. Она... Мы ее так ждали, а я ее убила... Она меня спасла, весь радиоудар она приняла на себя. Такая маленькая... Крохотулечка... Но я любила их двоих. Разве можно убить любовью? Почему это рядом — любовь и смерть? Всегда они вместе. Кто мне объяснит? Ползаю у могилы на коленках...»

( Read more... )