alexnikolbackup | Отрывок из воспоминаний

Командировка для производства передачи под той же рубрикой «Наш Современник» в Лоухский район, в посёлок Малиновая Варакка тоже запомнилась навсегда. Я не помню уже, где прочитал про «династию» шахтёров Абдрашитовых, но решил взять в герои этих передовиков-татар, выдававших слюду на гора сверх нормы. Отец их проработал всю жизнь на шахте, оба сына тоже или даже три их было. Не помню сейчас. В общем, я подумал, что, как герои они годятся для того, чтобы выступить «современниками». Позвонил на рудник, где работал самый главный, я не помню уже имени точно, но вроде Вадим Абдрашитов. Спросил, примут ли. Они были привычны к визитам репортёров из газет и с радио, но телевидение к ним пока не приезжало. Я запланировал командировку на январь.

Вначале о том, зачем надо было добывать вообще эту слюду. Ну, она шла в лампы для приёмников, радио и вообще для радиоприборов, в том числе и оборонных. Потом в Интернете появится мем «тёплый ламповый». Это как раз про те лампы. В Лоухском районе слюду добывали, а потом везли в Петрозаводск, где сотни работниц щипали пласты слюды на тонкие пластиночки. Профессия так и называлась «щипальщица», и я не раз снимал девушек и женщин за этим утомительным и изматывающим монотонным занятием. Попробуйте 8 часов в день только тем и заниматься, что расщеплять тонкими ножами слюду! Сейчас эта отрасль в Карелии полностью истощена и рудник «Карелслюды» в Малиновой Варакке разрушен и находится в мерзости запустения. А тогда, в 1984 примерно году, не то, чтобы процветал, но функционировал.

Когда мы приехали, причём Захаров всю дорогу меня изводил рассказами о том, что вот, мол, он поехал в командировку, а ему должна была прийти машина новая или что-то такое, что он упустил из-за этой командировки. При всём моём хорошем отношении к Саше, мне были похую его страдания. Во-первых, непонятно было, почему никто из его родственников не мог пойти и получить по его доверенности ту машину. Во-вторых, если тебе так уж надо, то подменись с кем-то, кто машину не покупает и пусть он едет вместо тебя в командировку. Ну, Сашка скулил недолго. Ехали мы, вроде, на Мурманском поезде.

Когда приехали на станцию, вечером, в страшный холод, то были встречены с каким-то автобусом типа «ПАЗик». Он нас привёз на рУдник, так это произносилось тогда. Помню, что по посёлку бегали в темноте или при свете одного или двух тусклых фонарей на столбах, своры бездомных собак. Нас поселили в «Доме культуры», куда привезли для этого случая три кровати с металлической пружинной сеткой. Тут же, видимо, преподавались уроки гражданской обороны, поэтому находились противогазы. В одном из них я и позирую.

Но это будет снято потом. По приезде же, сразу, нас повели в баню. Присутствовал наш будущий герой передачи, возможно его брат, начальник рудника и мы трое – я, Захаров и Женя звукооператор. Осветителя вроде с нами не было, но я не помню, если честно. В бане, перед тем как пойти в парилку, сразу всем было налито по стакану водки. Чем закусывали, не помню, но рудник хорошо снабжался, наверняка была и колбаса и какие-нибудь маринованные помидоры. Потом парились, мылись, и по выходу употребили ещё по стакану. Получилось грамм по 400 на рыло. Захорошело. Говорили про политику, хер знает про что ещё. После стакана водки совсем неважно, о чём говорить в парилке. Главное, что баня была в 10 метрах от наших кроватей. Чистые пришли и отрубились. Потом, на следующий день, снимали кино для передачи.

Тут надо учесть, что световой день в январе в тех широтах составляет максимум полтора часа. И это при солнце. Нам повезло, и солнце вышло. Саша Захаров что-то снял, хотя снимать там было решительно нечего. Кроме стай бродячих собак, шаставших по посёлку. Решили, помню, имитировать рыбную ловлю. Шахтёры, получавшие по тем временам безумные деньги, по 500-700 рублей в месяц, конечно, не испытывали никакой потребности в таких заунывных способах времяпровождения, как рыбалка. Летом ещё куда ни шло, наверное, а зимой сидеть над лунками и трясти короткой удочкой им совсем не пристало. Но нам надо было делать кино. Выход нашли. Купили в магазине голов палтуса и даже были рыбины с головой плюс с мясом в пол тела. Целый таз, помню. Привезли к лунке, высверленной кем-то из членов бригады до этого. Зацепили рыбью голову за крючок и Сашка стал снимать. Сделал несколько кадров. В том числе один, когда рыбью башку прямо вытаскивают из проруби. На что Чевский, ещё на этапе просмотра плёнки, заметил, не без доли восхищения, впрочем, что-то типа – ну вы и артисты, блин. И смонтировал плёнку как нужно.

В общем, отмучились мы тогда на съёмках, я, помню, ходил к этому Вадиму Абрашитову домой, пытался раскрутить его на какие-нибудь заслуживающие внимания телезрителей эпизоды, но таких, похоже, в его жизни просто не было. Помню, меня потрясло его повествование, как он расстрелял из двустволки котёнка или кота, положив его в валенок. Какой-то дикий, непонятный эпизод. Поскольку он в передачу никак не мог войти, то я не стал даже расспрашивать, почему он так поступил. Ещё я хотел побеседовать с его отцом, расспросить, каким Вадим был в детстве, то да сё. Но почему-то не получилось, может быть, Вадим не захотел, чтобы я видел его папашу. Неизвестно, в каком виде он находился. Помню, я сильно удивился, когда в ответ на вопрос, как его величать по батюшке, Вадим ответил: «А никак. Просто Вадим. У нас, татар, нет отчества».

Мы уехали с тех съёмок на поезде, наверное, на мурманском. Потом Вадим приезжал на мою передачу, которая называлась «Наш современник» и была, как почти всё остальное, за исключением передач 99-209 полным приукрашиванием действительности, лицемерием и образцом партийной демагогии. Потом, год или несколько месяцев спустя, я случайно встретил Вадима летом, а может это и был тот же год, что мы снимали и сделали передачу зимой, на проспекте Урицкого у магазина на углу Правды и Урицкого. Поговорили немного, он был очень рад меня видеть, сообщил, что в Петрозаводске у него куплена кооперативная квартира, что-то ещё говорил. В общем, я сообразил, что супруга у меня как раз в отсутствии и пригласил его в гости в нашу съёмную квартиру на Балтийской. Позвонил Захарову, он пришёл или приехал, я сварил яичницу, выпили бутылки две водки на троих, о чём-то говорили, но общих тем для разговора почти не было. Где были тогда его интересы и наши? Пропасть разделяла наши мировоззрения, наше воспитание и род деятельности. Когда он ушёл, я вздохнул с облегчением и, наверное, лёг спать.