Отрывок из моих воспоминаний о детстве.
Гена Пищик, (на классном фото второй слева в заднем ряду), бесславно почивший в картофельном поле недалеко от Тункала, перед ж/д линией – был он убит или умер по пьянке или после драки, никто уже никогда не узнает. О том, что его нашли в том месте, примерно напротив здания школы для девочек, при советах - интерната, сейчас городской библиотеки, мне сообщил Женя Сидоров много позже, когда я, наверное, работал в школе в посёлке Харлу Питкярантского района.
Гена был заикой и стеснялся говорить в присутствии других.
Что верно, то верно, было настоящим мучением его слушать, тем паче в случае, когда он принимался что-нибудь читать по заданию учительницы и сильно волновался.
Мы были с ним друзьями и часто ходили в школу вместе.
Костно-туберкулёзный санаторий в наше время и до середины 1990х. При финнах - детская лечебница Валимаа
Он жил в «Санатории» с мамой, отца не было, как у многих, мама работала там то ли уборщицей, то ли кем-то из обслуживающего персонала.
Гена в моём присутствии был образцом красноречия, потому как не стеснялся совершенно, и мог говорить часами, но, благо весь путь, часто мы шли, просто помнится, по замерзшему заливу, занимал минут двадцать, он трещал без умолку и рассказывал про своего друга Синицу (Синицина), который был старше его и меня года на три и был крепкого сложения, то есть, само собой, был авторитетом, рассказывал также анекдоты, и вообще не умолкал. Помню, что он облачал в небывалые пропорции совершенно заурядные и невозможные случаи про то, например, как кому-то там в бане в «залупу» попало мыло и чувак выл от боли. На самом деле ничего страшного от попадания туда мыла не случалось – проверено было на практике, даже если это мыло было самое что ни на есть хозяйственное. То есть едкое такое.
