Отрывок из моих воспоминаний о детстве.

[alexnikolbackup]

Гена Пищик, (на классном фото второй слева в заднем ряду), бесславно почивший в картофельном поле недалеко от Тункала, перед ж/д линией – был он убит или умер по пьянке или после драки, никто уже никогда не узнает. О том, что его нашли в том месте, примерно напротив здания школы для девочек, при советах - интерната, сейчас городской библиотеки, мне сообщил Женя Сидоров много позже, когда я, наверное, работал в школе в посёлке Харлу Питкярантского района.

Гена был заикой и стеснялся говорить в присутствии других.

Что верно, то верно, было настоящим мучением его слушать, тем паче в случае, когда он принимался что-нибудь читать по заданию учительницы и сильно волновался.

Мы были с ним друзьями и часто ходили в школу вместе.

Костно-туберкулёзный санаторий в наше время и до середины 1990х. При финнах - детская лечебница Валимаа

Он жил в «Санатории» с мамой, отца не было, как у многих, мама работала там то ли уборщицей, то ли кем-то из обслуживающего персонала.

Гена в моём присутствии был образцом красноречия, потому как не стеснялся совершенно, и мог говорить часами, но, благо весь путь, часто мы шли, просто помнится, по замерзшему заливу, занимал минут двадцать, он трещал без умолку и рассказывал про своего друга Синицу (Синицина), который был старше его и меня года на три и был крепкого сложения, то есть, само собой, был авторитетом, рассказывал также анекдоты, и  вообще не умолкал. Помню, что он облачал в небывалые пропорции совершенно заурядные и невозможные случаи про то, например, как кому-то там в бане в «залупу» попало мыло и чувак выл от боли. На самом деле ничего страшного от попадания туда мыла не случалось – проверено было на практике, даже если это мыло было самое что ни на есть хозяйственное. То есть едкое такое.

Но я его не прерывал почти никогда.

Гена чётко раскладывал «по полочкам» все классификации восточных единоборств. В его ранжире первым и самым элементарным было самбо (самооборона без оружия), потом шло дзюдо, потом что-то ещё из корейско-японского неведомого для меня, который ничем подобным не интересовался, потом, - на самом верху иерархии возвышалось то, что называлось « джиу-джитса» – высший пилотаж боя руками, ногами и головой – он произносил это как  «джужица».

Он каким-то образом умудрился посмотреть, а может и просто наслышался от старших, которые были допущены на сеанс, картину «Гений дзюдо», и именно оттуда шли его объемные познания в этой сфере.

Ещё он рассказывал анекдоты – он знал их, опять же, видимо, из рассказов старших, великое множество – и это были универсальные анекдоты, что ходят во все времена среди всех народов. Например, такой мне запомнился – про русского, татарина (или не помню кого, неважно), и еврея, которые все совершили преступление и должны были быть казнены, но им предлагалось высказать последнее желание перед смертью.

Глупые люди других национальностей говорили о том, чтобы покурить перед смертью, опять же поебаться (слово было в большом ходу), или быть похороненными – верх воображения и чести - рядом с Лениным, Сталиным или, там, Хрущёвым (который, кстати, был жив и здоров, но воспринимался как абсолютно и бесповоротно мёртвым в силу своего исчезновения со всех арен).

В анекдотах, как известно, всё возможно. Еврей же, в анекдоте Гены, заявил сначала, что он хочет клубнички (дело было зимой и, естественно, по анекдоту, надо было ждать лета, потом он заявил, что мол: «ввы мменя ппподд расстрелляйттте и положите радом с Брежжжжневым».

Ему отвечают, но, ведь, Брежнев же ещё жив, на что еврей отвечал: «Я не гордый, я подожду».  Надо тут заметить, что Гена Пищик по какой-то причине был куда как продвинутее меня в том, что касалось усваивания отрывков разговоров взрослых, потому что в моём кругу, который был, прежде всего, кругом моих родителей, то есть мамы с отчимом, не сильно знали, что такое еврей, и чем его восприятие так уж отличается от русского восприятия.

Одна из немногих черт, приписываемых евреям, состояла в том, что, если ты на вопрос о том, как евреи вытирают жопу, скажешь, что не знаешь, то тебе объяснят, что они сначала отрывают листок бумаги, или, там, берут страницу из книги, потом просовывают в его середину палец, разрывая бумагу. Палец суют в задний проход, там им двигают, а потом вытирают его бумагой. Порой делалась демонстрация воображаемого действия. Для наглядности.

Прилагательное "еврейский" тоже использовалось и было синонимом не чего-то хитрого, что следовало, как бы, ожидать, а наооборот, чего-то плохо сделанного или неважно выполненного.