116 страниц книги "Люди Путина" сделаны. Фрагмент от 111й до 116й страницы.

[alexnikolbackup]

Когда летом 1996 года Путин был неожиданно назначен на высокий пост в Кремле в Москве, один из высокопоставленных генералов КГБ, внимательно следивший за его карьерой в Санкт-Петербурге, заявил, что доволен им.

«Он начал свою карьеру чиновника с нуля, - сказал позже журналисту генерал Геннадий Белик. - Конечно, он делал ошибки. Дело было для него совершенно незнакомым... Не ошибаются только те, кто ничего не делает. Но к концу своей деятельности в Петербурге Владимир Владимирович очень вырос». [110]
Белик был ветераном службы внешней разведки КГБ, а в Санкт-Петербурге он курировал сеть фирм, торгующих редкоземельными металлами. Он был своего рода наставником Путина, когда тот управлял экономикой города, а по словам одного близкого соратника, Путин также поддерживал связь с бывшим председателем КГБ Владимиром Крючковым. [111] Но хотя люди Путина доминировали в экономике города, суммы денег, с которыми они имели дело в Санкт-Петербурге, были мизерными по сравнению с тем, что молодые магнаты, ориентированные на Запад, такие как Ходорковский, получали в Москве. Они находились вдали от событий, когда новые олигархи ельцинской эпохи начали расчленять промышленное богатство страны. Для многих из петербургских сотрудников КГБ происходящее в Москве означало крах российского государства. Владимир Якунин, например, считал, что страна захвачена шайкой коррумпированных членов партийной элиты и такими людьми, как Ходорковский, которых он называл "преступниками". [112] Люди из КГБ видели в Ельцине пьяного шута, чиновника среднего звена Коммунистической партии, который плясал под дудку Запада и теперь за бесценок передавал стратегические предприятия страны коррумпированной банде алчных бизнесменов. «Люди отдали свои жизни. Они честно служили и подвергали свою жизнь риску. Но все, что они получили, это хрен с маслом от пьяного ублюдка, который, кстати, был ничем не лучше, чем какой-нибудь секретарь райкома партии», - сказал бывший офицер КГБ, работавший с Путиным в Санкт-Петербурге. [113]




Хотя тогда это казалось маловероятным, переезд Путина в Москву стал первым шагом к изменению этого уравнения. Его продвижение по службе произошло в тот момент, когда он, по сути, должен был оказаться в минусе. Летом 1996 года Анатолий Собчак только что проиграл свою кампанию по переизбранию на пост мэра Санкт-Петербурга. Путин, как руководитель его кампании, был отчасти виноват в этом. Собчак проиграл с небольшим отрывом: 1,2 процента, что, как позже сказала его вдова Людмила Нарусова, эквивалентно количеству жильцов одного большого многоквартирного дома. Шептались, что поражение Собчака было организовано Ельциным, который хотел его убрать, так как яркий и харизматичный Собчак мог бросить вызов Ельцину в его борьбе за переизбрание на пост президента несколькими месяцами позже. Нарусова была убеждена в этом: «Он стал слишком независимым. Ельцин видел в нем своего конкурента, и поэтому был отдан приказ, что выборы должны быть фарсом». [114] Еще до начала кампании против Собчака было возбуждено уголовное дело по обвинению во взяточничестве. Многие считали, что это было частью кампании грязных трюков со стороны старой гвардии силовиков, окружавших Ельцина. [115]





Эти обвинения, несомненно, повлияли на исход выборов, и Путин ушел в отставку из администрации Санкт-Петербурга сразу после поражения. Кремлевские спин-доктора, рассказывающие официальную историю карьеры Путина, всегда подчеркивали его лояльность к Собчаку при уходе с должности и риск, на который он пошел, столкнувшись с безработицей из-за своих принципов. Но на самом деле он пробыл без работы меньше месяца, прежде чем его пригласили в Москву, сначала на престижную должность заместителя главы кремлевской администрации. На этом пути ему помог Алексей Большаков, динозавр из ленинградского оборонного ведомства и, скорее всего, из КГБ, который каким-то образом стал заместителем премьер-министра Ельцина.
Хотя назначение Путина было неожиданно заблокировано Анатолием Чубайсом, западнически настроенным царем приватизации, который стал новым главой администрации Ельцина, от него не отказались. Вместо этого его попросили возглавить знаменитое кремлевское управление зарубежного имущества, которое после распада унаследовало все обширные зарубежные владения Советского Союза - величественные торговые и дипломатические представительства, сеть оружейных баз и других военных объектов, тайных или иных. Хотя это была империя, в которой многое уже пропало без вести, она представляла собой стратегическое ядро имперского богатства страны, и для Путина это было действительно престижное повышение.
Это было началом головокружительного взлета. В течение семи месяцев после переезда в Москву Путин продвинулся еще дальше. Сначала его назначили начальником Контрольного управления, основного института кремлевской власти, где ему было поручено следить за тем, чтобы приказы президента выполнялись во всех непокорных регионах страны. «Они не просто взяли Путина с улицы, - сказал один из близких соратников. - Его знали в Москве как советника Собчака, как влиятельного человека в Санкт-Петербурге... Я думаю, что этот перевод был запланирован». [116] Затем, год спустя, он получил повышение и стал первым заместителем главы администрации Кремля, отвечающим за регионы, что является третьей по влиятельности должностью в Кремле после президента. Всего через три месяца работы в этой должности он был назначен руководителем ФСБ, ведомства, пришедшего на смену КГБ по всей России. В то время он был всего лишь подполковником, и было неслыханно, чтобы ФСБ возглавлял кто-то, кроме генерала. Генералы ФСБ, как говорят, были в шоке, но союзники Путина настаивали на том, что его статус первого заместителя начальника штаба дает ему звание, эквивалентное генеральскому. Просто, по их словам, это было в гражданских терминах. [117]
Зять Ельцина Валентин Юмашев, добродушный бывший журналист, ставший руководителем аппарата Ельцина, настаивал на том, что чудесный взлет Путина объясняется его выдающимися качествами. «Среди моих заместителей он был одним из самых сильных, - сказал он мне. Он всегда работал блестяще. Он точно формулировал свои взгляды. Он точно анализировал ситуацию. Я всегда был счастлив, что у меня такой заместитель». [118] Но для тех, кто знал его в Санкт-Петербурге, возвышение Путина приобретало сюрреалистический характер. Некоторые из его бывших соратников задавали вопрос, не продвигают ли его генералы КГБ, которые с самого начала руководили его карьерой. «Можно доказать, что он получил задание внедриться в демократическое сообщество благодаря работе с Собчаком», - сказал один из них. Когда Собчак стал не нужен, сыграл ли Путин какую-то роль в том, что Собчак провалился на выборах в мэры? «Вполне возможно, что Путин выполнял приказы Кремля, и когда он выполнил это задание, он вошел в Кремль и стал таким важным, - сказал бывший соратник. - Если предположить, что это была спецоперация по ликвидации Собчака как соперника, то все становится ясно". [119] Но другие утверждали, что Собчак в любом случае становился все менее популярным в Санкт-Петербурге, в основном из-за того, что многие считали его высокомерием. Не так уж много потребовалось для того, чтобы сделать его заявку на переизбрание сомнительной.




Однако, как только Путин занял пост директора ФСБ, он начал отмываться от пятен своего петербургского прошлого. Одним из его главных врагов тех дней был Юрий Шутов, бывший депутат Собчака, который конфликтовал с Путиным и собирал на него компрометирующие материалы - о сделках "нефть в обмен на продовольствие", о приватизации городских активов и о его связях с тамбовской группировкой. Вскоре после назначения Путина Шутов был арестован под дулом пистолета. Он долгое время был весьма противоречивой фигурой, и ходили слухи о его связях с петербургским преступным миром. Но как только Путин стал главой ФСБ, подозрения переросли в судебные обвинения. Его обвинили в заказе четырех убийств и покушении на два других. Хотя он был ненадолго освобожден местным судом, который постановил, что для уголовного дела нет законных оснований, Шутов был быстро арестован и отправлен в самую суровую колонию России, известную как Белый Лебедь, в Перми, в глубине Сибири. Из нее он так и не вышел. Собранные им материалы о связях Путина с Тамбовом просто исчезли, сказал Андрей Корчагин, бывший городской чиновник, который хорошо знал Шутова: «Он был первым и единственным настоящим политзаключенным в России». [120]




Еще более тревожное предзнаменование появилось всего через четыре месяца после назначения Путина на пост главы ФСБ. Галина Старовойтова, та самая дородная и подтянутая правозащитница с мягкими каштановыми волосами, к которой Путин обратился за работой после возвращения из Дрездена в Ленинград, была застрелена у подъезда своего жилого дома поздно вечером в ноябре 1998 года. К тому времени она была ведущим демократом Санкт-Петербурга, самым ярым борцом с коррупцией. После ее смерти весь город был в трауре, а страна - в шоке. Многие комментаторы связывали ее убийство с напряженностью вокруг выборов в местный парламент, которые должны были состояться в следующем месяце. Но один из бывших помощников Старовойтовой, Руслан Линьков, который был с ней во время стрельбы, но каким-то образом спасся, считал, что ее убили из-за ее коррупционных расследований. [121] Одна из ее ближайших подруг, Валерия Новодворская, еще один ведущий демократ, была уверена, что ее убийство заказали петербургские силовики: «Они явно стояли за кулисами. Они двигали рукой убийцы». [122] Бывший партнер Ильи Трабера сказал, что самая большая угроза для Старовойтовой могла исходить от петербургских силовиков, которые контролировали морской порт, флот и нефтяной терминал: «У нее было досье на группу людей, которые контролировали нефтяной бизнес в Санкт-Петербурге. Трабер рассказал мне об этом. Он сказал: "Какого черта она начала изучать нефтяной бизнес?". Вот почему ее убили». [123] Позже бывший офицер ФСБ, расследовавший ее смерть, сказал мне, что он подозревает, что это действительно организовал Тамбов: "Мы понимали, что ничего не добьемся в этом деле". [124]


События, сопровождавшие приход Путина к власти, были зловещими. Но страна катилась к очередному финансовому кризису, а предупреждающие знаки, похоже, никто не замечал. Здоровье Ельцина ухудшалось, и, если верить хотя бы одному рассказу, генералы КГБ готовились к возвращению. Однажды вечером в Москве, вскоре после финансового краха, уничтожившего российскую экономику в августе 1998 года, небольшая группа офицеров КГБ и один американец собрались на частный ужин. Среди них были бывший шеф КГБ Владимир Крючков, Роберт Эрингер, бывший шеф службы безопасности Монако, который в свое время занимал пост главы КГБ и Игорь Прелин, помощник Крючкова и один из старших преподавателей Путина в Краснознаменном шпионском институте. По словам Эрингера, Прелин сказал другим гостям, что скоро КГБ вернется к власти: «Он сказал: "Мы знаем одного человека. Вы никогда о нем не слышали. Мы не скажем вам, кто это, но он один из нас, и когда он станет президентом, мы вернемся"». [125]