![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alexnikolbackupИ даже покажу вам кое-что. Результат работы. Только в виде отрывка. Короче, сделано 380 страниц книги про "Людей Путина". Показываю страницы с 374й по 380ю.
В то время как состояние путинской когорты КГБ росло, такие люди, как Сергей Пугачев, оказались на задворках. Пугачев стал анахронизмом, символом другой эпохи, ельцинских лет и перехода к Путину, когда бизнес был гораздо более свободным. После атаки на Ходорковского Пугачев постепенно отошел на второй план. «После захвата власти КГБ я уже не мог влиять на происходящее, - сказал он. [29] - Они захватили власть, как цунами». Где-то во время второго срока Путина он освободил свой кабинет в Кремле. Похоже, он больше не нуждался в нем, да и казался слишком заметным. Он оставался в определенной степени близок с Путиным, помогал организовывать отпуск для него и принца Монако Альбера летом 2007 года в сибирской глуши Тувы, региона у границы с Монголией, который Пугачев представлял в качестве сенатора. Там, в окружении великолепия сибирских гор, они рыбачили в реке Енисей, и Путин, как известно, сначала позировал топлесс, изображая из себя героя-мачо, одетого только в зеленые брюки цвета хаки и с удочкой.
Но Пугачев не смог склониться перед Путиным, как окружающие его "люди-одобрямс". Всегда непочтительный, он часто говорил ему то, что думал. Между ними всегда существовали трения, как будто Путин обижался, зная, что он в долгу перед Пугачевым за то, что тот помог привести его к власти. И постепенно эти трения усиливались. Еще до того, как разразился финансовый кризис, и Медведев был назначен преемником Путина на посту президента, сгустились тучи над бизнес-империей Пугачева, которая охватывала две крупнейшие в стране верфи в Санкт-Петербурге, огромное месторождение коксующегося угля в Сибири и бизнес в сфере недвижимости.
Пугачев ушел с поста председателя Межпромбанка вскоре после прихода Путина на пост президента в 2001 году, передав его собственность новозеландскому трасту. Но, несмотря на свое личное неуважение к Путину, Пугачев финансировал все, о чем тот его просил. Он по-прежнему был известен как банкир Кремля. [30]
В первый год президентства Медведева Путин попросил Пугачева профинансировать подъем другого магната, считавшегося более лояльным и близким к Путину. По мере того, как Россия двигалась к мировому финансовому кризису 2008 года, магнатов с доступом к наличным деньгам становилось все труднее найти. Но Пугачев все еще был среди них. Летом 2008 года ему позвонил Путин и попросил выделить кредит в размере 500 миллионов долларов, чтобы помочь его другу Аркадию Ротенбергу.
«Он сказал мне: "Это всего лишь кредит. Его вернут тебе через шесть месяцев"», - сказал Пугачев. [31] В том году Пугачев часто встречался с Ротенбергом, который вырос вместе с Путиным и дрался на улицах Ленинграда, а затем они вместе тренировались в одном зале дзюдо. Хотя деловые интересы Ротенберга расширились после того, как Путин занял пост президента, и он вместе со своим братом Борисом основал в Санкт-Петербурге банк "СМП", он не был широко известен. Но Пугачев помогал ему подготовиться к расширению роли своего банка как еще одного финансиста путинского режима, а Ротенберг стоял в очереди на сделку, которая должна была обеспечить ему государственные контракты на миллиарды долларов. Той весной Ротенберг приобрел у "Газпрома" ряд строительных компаний, [32] а всего несколько недель спустя "Газпром" выдал созданной Ротенбергом холдинговой компании "Стройгазмонтаж" многомиллиардный контракт на строительство российской части нового крупного стратегического газопровода по дну Балтийского моря в Германию. [33] Единственная проблема заключалась в том, что к лету Ротенберг так и не смог найти деньги, чтобы заплатить "Газпрому" за строительные компании. [34] Именно тогда Путин позвонил Пугачеву, который сказал, что с готовностью поможет. Но прямой интерес Путина к этому вопросу дал Пугачеву понять, кто на самом деле стоит за строительным бизнесом Ротенберга. «Путин хотел привлечь Ротенберга, потому что он действительно мог его контролировать, - сказал Пугачев. Он был абсолютной его креатурой». В отличие от других деловых союзников Путина из Санкт-Петербурга, "у Ротенберга до этого не было никакого реального бизнеса". [35] Эта сделка превратила Ротенберга в миллиардера. Ротенберг отрицает, что его растущее состояние как-то связано с его дружбой с Путиным. Однако он быстро пополнил ряды Тимченко, Сечина и Ковальчука, став одним из близких союзников Путина, захватывающих все большие участки российской экономики. [36]
Это была последняя услуга, которую Пугачев оказал Путину перед тем, как его внезапно выкинули на мороз. Когда финансовый кризис пронесся по российской банковской системе всего через несколько месяцев после того, как он одолжил Ротенбергу деньги, Межпромбанк, соучредителем которого он был (но утверждал, что больше не является его прямым владельцем), остался, как и многие другие российские банки, в глубоком минусе. Но по сравнению с другими банками с чрезмерной долговой нагрузкой, центральный банк был менее заинтересован в сворачивании или реструктуризации кредитов, выданных ему для поддержания жизни. Сначала он быстро вмешался, как и вся российская банковская система, пострадавшая от кризиса, предоставив 2,1 миллиарда долларов в виде кредитов под залог, чтобы удержать Межпромбанк на плаву. [37] Но к лету 2010 года, когда "Межпромбанк" так и не расплатился с центральным банком, непогашенный долг стал механизмом, с помощью которого правительство Путина попыталось захватить контроль над двумя верфями Пугачева, "Северной верфью" и Балтийским заводом.
Балтийский завод
Несмотря на то, что Медведев с энтузиазмом говорил о сокращении роли государства в экономике, Путин хотел создать государственную судостроительную корпорацию, которую возглавил бы Игорь Сечин, близкий соратник КГБ, организовавший нападение государства на ЮКОС. Верфи Пугачева, расположенные через пристань от морского порта Санкт-Петербурга, должны были стать важнейшими активами.
Северная верфь и Балтийский завод были крупнейшими военными верфями России, производившими военные фрегаты и корабли класса "корвет". Пугачев вложил значительные средства в модернизацию производства, и эти верфи были ведущими претендентами на получение революционного контракта между Россией и министерством обороны Франции на строительство двух французских военных кораблей класса "Мистраль" для российского флота. Когда Путин впервые посетил верфи, чтобы спустить на воду первый российский атомный ледокол "Пятьдесят лет Победы", он не мог поверить своим глазам. «Я помню его изумление, - говорит Пугачев. На борту были бассейн, сады, оранжерея. Это был ледокол стоимостью более 1 миллиарда долларов. Но для него это было непонятно». По его мнению, частный владелец может печь булочки, но не может делать ледоколы и военные корабли. Путин как будто впервые понял, чем занимался Пугачев. «Путина не устраивало, что я владею военным судостроительным заводом. Он не считал, что я должен им владеть. Он советский человек, чекист. Думаю, тогда он решил, что заберет его у меня». [38]
Когда Путин вызвал Пугачева на встречу в ноябре 2009 года и сказал ему, что правительство собирается создать государственную судоходную корпорацию, Пугачев сразу понял, что его судостроительному бизнесу настал конец. Путин сказал ему, что председателем корпорации будет Сечин. «Он сказал мне: "Слушай, с ним у тебя будут большие проблемы. Не хочешь ли ты продать?"». Но в те дни Пугачев верил, что сможет договориться. Верфи стоили очень дорого. У них были государственные контракты на десятки миллиардов долларов. Он просил 10 миллиардов долларов. Но после некоторых переговоров министр финансов Алексей Кудрин сказал ему, что правительство может заплатить 5 миллиардов долларов, не больше. Пугачев согласился.
Но где-то по пути, по его словам, Сечин решил, что хочет взять верфи за бесценок. Это был год после кризиса, и у недавно созданной государственной судоходной корпорации не было денег. Хотя Пугачев утверждал, что больше не имеет никакого отношения к управлению Межпромбанком, он сказал, что согласился передать свои доли в верфях в качестве залога за кредиты Центробанка на сумму 2,1 миллиарда долларов. Независимые аудиторы BDO оценили их в $3,5 млрд, а японский инвестиционный банк Nomura - в $2,2 - 4,2 миллиарда долларов. Их продажа должна была принести более чем достаточную сумму для покрытия долга. [39]
Но вместо того, чтобы продолжить подготовку к продаже, в октябре 2010 года Центральный банк неожиданно отозвал лицензию Межпромбанка после того, как тот просрочил выплату процентов. Затем он подал иск об изъятии акций судостроительного завода, запустив цепь событий, которые привели к их принудительной продаже в 2012 году. Процесс проходил по тому же маршруту, что и принудительная продажа ЮКОСа. Московский суд за закрытыми дверями согласился продать Северный и Балтийский за малую часть их стоимости - они достались контролируемой государством Объединенной судостроительной корпорации Сечина за $415 млн и всего за $7,5 млн соответственно. [40]
Вместо того чтобы собрать достаточно средств для погашения долгов Межпромбанка, государство приобрело верфи Пугачева за ничтожную долю их стоимости. И снова судебная система жестко контролировалась, чтобы приобрести стратегические активы для людей Путина. «Когда у Межпромбанка отозвали лицензию, это стало рейдерским захватом моего бизнеса, а дальше все было возможно», - говорит Пугачев. [41] Как будто на него был открыт охотничий сезон. Пугачев вскоре столкнулся с экспроприацией остальных своих активов. Его проект недвижимости на Красной площади, дом 5, одной из самых престижных достопримечательностей Москвы, права на разработку которого Путин передал ему несколько лет назад, был просто передан обратно в Департамент имущества Кремля без какой-либо компенсации. Затем конкуренты взялись за ЭПК, созданную им компанию по производству коксующегося угля.
Хотя Пугачев считал, что достиг соглашения о продаже компании консорциуму во главе с Русланом Байсаровым, близким союзником президента Чечни, за 4 миллиарда долларов (покупатели даже объявили о сделке в российской прессе), как только он продал первый транш компании за 150 миллионов долларов, российское правительство отозвало у ЕПК лицензию на разработку огромного Элегестского месторождения коксующегося угля и передало ее новой компании, принадлежащей Байсарову.
В то время как Медведев проповедовал необходимость ослабления государственной хватки в экономике и призывал правоохранительные органы прекратить "кошмарить" бизнес, Путин и Сечин начали тщательно скоординированную атаку. [42] Это был пример того, насколько изощренным стал путинский захват государства. Вместо того чтобы собрать достаточно средств для погашения долга Межпромбанка перед центральным банком за счет продажи верфей, Пугачева обвинили в крахе банка. Вскоре против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в том, что он стал причиной банкротства Межпромбанка, когда в разгар кризиса 2008 года перевел 700 миллионов долларов собственных средств со счета, принадлежавшего ему в банке, на швейцарский счет. [43]
Человек, который лавировал и маневрировал, чтобы привести Путина в Кремль, стал ненужным. Пугачев больше не соответствовал целям режима; его больше не считали достаточно лояльным. КГБ слушал и смотрел, как он встречался с Юмашевым, Петром Авеном, министром финансов Алексеем Кудриным и главами крупнейших российских государственных банков в столовой своего московского офиса. Они слышали его непочтительный тон при обсуждении Путина и того, как сейчас работает система. «Он стал жертвой своего собственного языка», - сказал другой магнат. [44] Больше всего сторонники жесткой линии КГБ не одобряли попытки Пугачева получить гражданство во Франции, где он держал виллу с начала девяностых годов и куда ему впоследствии пришлось бежать.
