alexnikolbackup | Как я провёл выходные, и ещё от них даже немного осталось

В бытность мою на Карельском телевидении (1980-1989) кто-то рассказал такой стишок:

Всю ночь стаканы звякали

Мне не завыть вовек

Две маленьких хуякали

На сорок человек

Как представлю себе такую картину, так – мороз по коже.

Ну а в нашей скромной действительности картина чаще, и слава богу, другая. Поскольку основным компонентом уик и даже в чём-то эндовского обеда были креветки, к ним после джима в пятницу 10 деакбря было заехано и куплено белого винца.

Винцо это мы уже квасили, по-моему даже летом на балконе в этом году, и я запомнил его приятный фруктовый вкус.

Вкус остался таким же приятным и фруктовым, название, конечно, больше подходит к лету, ибо «Прекрасная Терасса» (есть такой французский анекдот, как вышедший из крестьян чувак, который играет в Париже на бирже и делает там же деньги, приезжает в родное село и начинает хвастаться в местном кафе своими успехами, что он, мол, поговорит по телефону, потом - на терассу, потом - в Интернет и опять на терассу, после чего его собеседник, придя домой, говорит, что наш-то, Жан-Франсуа, теперь в городе живёт, непонятно чем занимается, но живёт не с Терезой, как раньше, а с Терассой), своим названием располагает к солнцу и дуновению ветерка с великой реки Сен-Лоран, но мы пока в помещении поквасим, а там, глядишь, и до весны дойдёт, а там и до ветерка с реки совсем недалече. Кстати, по реке парохода так и ходят в субботу видели один. Тем более что и в зиме есть свои прелести.

Стол у нас на балконе почти такой же, как на картинко-бутылке, дома своего, правда, пока нет, а может и не будет, мы решим ещё – какие наши годы. А котик есть у соседа внизу – всегда прибежит навстречу и подставит живот на почесать. Хантером зовут. Охотится за белками, плут.

Ну а на аперитив я решил волевым действием взять Чинзаны – предмет вожделения в совейские времена и далеко не изысканный напиток сегодня. Если смешать со Спрайтом в пропорции 1 к 3 – то очень даже аперитивно и даже, в некоторой степени, дижестивно.

Питие это, которое не только Руси веселие есть, растянулось на весь уик с ендом, то есть сейчас около 4 пополудни, а мы всё пьём, хотя уже поели.

Пить понемножку хорошо ещё тем, что на другой день можно поехать потренироваться – сегодня у меня в программе была грудь и живот, причём на пресс было сделано 625 повторов в два присеста. Кул. В зале было два человека, включая меня. Потом пришёл, когда я уже уходил, один поляк. Почему я знаю, что он поляк? Да просто потому, что слышал, как он разговаривал по-польски, когда ходил с напарниками тренироваться. И потом, там у нас на стенах под стеклом висят карточки с фамилиями, датой окончания абонемента и фотографией. Интересно смотреть на десятки национальностей: есть Джин Чау (девушка) из Китая, Джабурмпхал из Индии, Саша – серб, некто Чоботарь из Квебека, Муромцев из Украины (знакомый), много условных Жан-Пьеров и Джон Смитов, что понятно. Район наш – скорее англо, чем франко по языку, в зале все начинают с английского: «Can I jump in?” звучит почти всегда, даже если ты знаешь, что спрашивающий, может ли он воспользоваться снарядом вместе с тобой, пока ты отдыхаешь, франкофон. Такой там у нас этикет, английский. Правда, никто не знает правил этикета джима – что нельзя переступать через гриф штанги – это всё равно, что плевать с борта корабля, но это всё предрассудки, право.

Когда уходил, обратил внимание, что в нагрудном кармане у поляка торчит туго набитый бумажник, а из него высовываются купюры. До чего беспечный народ! Захоти я взять этот бумажник, закупить на его кредитки кучу товара, забрать наличность и бросить потом всё в магазине, чтобы ему вернули – нет ничего проще. Но я ж не буду этого делать! И он знает.