ТЕЛЕПРОПАГАНДА. МАРТ.
Mar. 18th, 2015 12:03 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alexnikolbackupЖелезняк: "Санкции на Западе превратились в мазохистскую моду: кто чем еще готов пожертвовать, чтобы России сделать плохо".
Сергей Железняк: "Все события на земле Донецка и Луганска - они осуществляются для того, чтобы уничтожить там людей, чтобы Киеву не перед кем было выполнять свои социальные обязательства!"
Украинский политолог Вячеслав Ковтун: "Путин же сказал, что в дни захвата Крыма российское ядерное оружие приводилось в состояние боевой готовности". Соловьев, Железняк и другие (хором): "Оно у нас всегда в состоянии боевой готовности!" Ковтун: "Так зачем же он это сказал?" Соловьев (победительно): "А чтобы у вас не было иллюзий!"
Начался вечер у Соловьева. Хозяин с радушной улыбкой обращается к украинскому гостю, политологу Вячеславу Ковтуну: "Привыкли быть карателями - и вот эту генетику свою бандеровско-шухевичевскую проявляете!"
Юрий Кублановский (он все-таки поэт): "Вся эта крымская история, эта эпопея, она выявила новых героев, лидеров. Достаточно вспомнить Наталью Поклонскую - это же совершенно удивительное явление!"
Шаргунов эмоционально рассказывает, как на участок для голосования на крымском референдуме буквально принесли глубокую старушку, смотрительницу ялтинского музея Чехова, которая помнит еще Ольгу Чехову (так!). У нее была сломана рука. Она поставила галочку, и ее унесли обратно в больницу.
Соловьев: "В Крыму решалась судьба России. Если бы не присоединение Крыма, через год Россия перестала бы существовать". Сергей Шаргунов подхватывает: "Решался вопрос о русском достоинстве..." Соловьев: "Мы показали, что к нам нельзя относиться как к старому, одряхлевшему народу, это было возвращение в историю!" Шаргунов: "Всплыла русская Атлантида, и это был остров Крым!!" В общем, такой дуэт крещендо.
Шахназаров: "Присоединение Крыма положило конец гегемонии Соединенных Штатов в мире... Это событие важнее, чем воссоединение Германии, которое, кстати, гораздо больше было похоже на аннексию".
Директор Института российской истории РАН Юрий Петров повествует о присоединении Крыма к России при Екатерине II. Говорит, Англии, это, конечно, было не по нраву, но она боялась вмешаться, потому что Россия могла наложить на нее санкции: перестала бы поставлять корабельный лес - и конец владычице морей. Соловьев (с хитрой улыбкой): "А может, и надо было?"
Николай Стариков: "Когда народы выпадают из русской цивилизации, они попадают в сложное положение, падает уровень жизни... Посмотрите на Украину, на Грузию... А Эстония? Эстонский народ сформировался в России, а сейчас эстонцы уезжают в Великобританию работать".
Нарочницкая: "Поразительно, что эти решения, требовавшие такой исполинской воли, принимались ночью, а днем президент как ни в чем не бывало улыбался на закрытии Олимпиады. Какую же силу духа надо для этого иметь!"
Наталья Нарочницкая: "Поражает масштаб воли Владимира Владимировича Путина. Семьдесят лет не было у нас такой воли". Юрий Кублановский уточняет: "Гораздо дольше, чем семьдесят лет".
Соловьев спрашивает у Андрея Кондрашова, автора фильма "Крым. Путь на Родину", что стало с украинскими военными, служившими в Крыму и перешедшими на сторону противника. Ответ буквально следующий: "Они служат России и счастливы сейчас. У них зарплата в два-три раза больше, чем была". Это к понятию воинской чести.
Иван Коновалов, директор Центра политической конъюнктуры: "Когда начались эти события (захват Крыма), я, к сожалению(!), находился в штаб-квартире НАТО". Надо понимать так, что душой-то был в боевых порядках, а вот телом...
Вероника Крашенинникова совершает глубокий экскурс в историю: "В свое время была и Крымская война за Крым, так что значение Крыма невозможно переоценить".
У Соловьева боевик Самвел Мартоян оригинально объясняет смысл захвата симферопольского аэропорта: "Люди хотели землю, на которой они живут, назвать своей родиной".
Соловьев: "Фильм, который снял Андрей с бригадой ("Крым. Путь на Родину"), - Голливуд отдыхает". Комплимент, надо сказать, двусмысленный.
Соловьев призывает обратить внимание на абсолютную юридическую безупречность присоединения Крыма. "Ведь президентом формально оставался Янукович, так что все соответствовало духу и букве украинских законов". И поясняет: для Путина законность всегда на первом месте. "Юридическое образование, никуда не денешься".
Карен Шахназаров тоже демонстрирует незаурядные аналитические навыки: "Путин, это видно, никогда ничего не делает просто так... Он взял на себя всю ответственность. На это способен только большой национальный лидер. И как он изменился! Вы помните, в начале своей карьеры он говорил: "Я служащий". Но Россией может руководить только национальный лидер".
Владимир Мединский прочувствованно говорит, что земля Крыма и особенно Севастополя полита кровью, как ни одна другая в мире. И продолжает: "Ни одной справедливой войны Россия никогда не проигрывала. В этом наша историческая особость". Так что же, Крымская война была несправедливой? За что тогда кровь проливали в Севастополе? Или Россия эту войну выиграла?
Соловьев: "Крым - это такой пенициллин для России. Он остановил распад Российской империи. Ведь до этого мы только теряли".
Соловьев глубоко осмысливает происшедшее: "Это (присоединение Крыма) было бы невозможно без политической воли руководства России". Андрей Кондрашов, автор фильма "Крым. Путь на Родину", авторитетно подтверждает: "Безусловно".
Соловьев, видимо, очень волнуется. Вспоминает исход евреев из Египта. "Крымчане видели, как разгоняли Майдан. Они видели трагедию Корсуни(?)"
Вечер у Соловьева открывается крымской темой. Жириновский: "Никогда Россия мирным путем, демократическим путем ни метра не могла вернуть себе... Никакого тут нарушения тут и близко нет!"
Рассказывают про какой-то отряд из бывших украинских морских пехотинцев, которые потом воевали в Донбассе и якобы страшно там зверствовали. Диктор с ужасом и отвращением произносит: "Их эмблема - волчий оскал". За пять минут до этого было долгое повествование о русских патриотах из байк-клуба "Ночные волки".
Путин: "Ребята вели себя очень достойно - украинские военнослужащие. Они пытались сохранить верность присяге. Но кому они присягали? Президента-то нет!" Получается, после Февральской революции 1917 года российские военнослужащие могли бы смело переходить на сторону Германии - и вели бы себя при этом очень достойно.
Рассказывают, как некоторые украинские воинские части в Крыму переходили на сторону России. Диктор (укоризненно): "Киевские власти стали заводить против командиров уголовные дела, обвиняя их в пособничестве врагу". Действительно, это надо же такое удумать.
Идиотический рассказ о том, что американский эсминец "Дональд Кук" с крылатыми ракетами на борту подошел к берегам Крыма, но наши успели подогнать какие-то могучие береговые ракетные комплексы, эсминец испугался и удрал. Там даже несколько моряков от страха подали рапорта на увольнение.
Путин: "Знаете, в чем было наше преимущество? В том, что я руководил всем. И не потому, что я какой-то такой (мимикой изображает "крутого"), а потому, что если первое лицо берет руководство на себя, исполнителям легче работать".
Показывают, как "вежливый человек" в маске угощает ребенка шоколадкой. Диктор (с сожалением): "А сколько таких сцен не было снято!"
Путин: "Первое, что я сделал (после победы Майдана), - это я попросил администрацию президента провести в Крыму закрытый социологический опрос. Оказалось, 75% за присоединение к России". Какая любопытная международная практика.
Довольно долго идет художественный фильм ("реконструкция") о том, как в Симферополе ополченцы с трехцветными щитами отправились на вокзал встречать до зубов вооруженных украинских боевиков, прошедших через кровь Майдана. Но поезд оказался пустой. Объясняется, что правосеков охватил животный страх, они сорвали стоп-кран и сбежали.
Путин: "Некоторые из крымских татар оказались под влиянием своих лидеров, которые являются профессиональными, я хочу это подчеркнуть, профессиональными борцами за права крымских татар, за права человека".
"Простые крымские татары на митинге сами удивлялись тем технологиям. которые применялись с их же стороны".
Путин укоряет американцев за организацию переворота на Украине: "Государства постсоветского периода хрупкие, надо к ним относиться бережно..."
Путин в фильме "Крым. Путь на Родину" задумчиво рассказывает: "Янукович сказал мне, что не мог отдать приказ о применении оружия. Я не хочу сейчас это оценивать. Не знаю... Последствия бездействия были, конечно, тяжелые..."
В фильме "Крым. Путь на Родину" какие-то мрачные мужики рассказывают, как ехали они в автобусе, окружили их бандеровцы и стали над ними издеваться. Со временем становится понятно, что дело было в Черкасской области, а мужики - бойцы крымского "народного ополчения". Что они делали в Черкасской области, не поясняется.
Киселев (прощаясь): "А сейчас ураганный фильм "Крым. Путь на Родину". Сам сгораю от любопытства!"
Киселев умеет выражаться: "Бывшие страны Варшавского договора в Восточной Европе ОКАЗАЛИСЬ ВТЯНУТЫ в НАТО".
Киселев: "Похоже, лидерами Запада движет самое простое - то жадность, то страх".
Киселев: "Тем временем западное медиапространство все больше смахивает на сумасшедший дом".
Киселев: "Россия никогда не выступала против ассоциации Украины с Евросоюзом".
Киселев возмущен тем, как недобросовестно на Украине используют образ Тараса Шевченко: ведь тот служил в русской армии! Надо было еще добавить, что добровольцем пошел. А рисовать, говорит, ему запретили только поначалу, а потом позволили даже пейзажами подрабатывать. Так что жаловаться не на что.
Киселев говорит, что ров, который украинцы хотят прорыть на границе, - символ средневековой дикости: ведь для современной военной техники это не преграда.
Киселев в "Вестях недели" совершенно спокойно говорит: "Путин никогда и не отрицал российского участия в том, что произошло в Крыму". Видно, про местные отряды самообороны, прибарахлившиеся в военторге, вспоминать уже не будут.
Михаил Барщевский у Соловьева (гордо): "За четырнадцать лет мне ни разу не удалось отказаться от взятки!" Сообразил, что мысль нуждается в уточнении, и добавил: "Ни разу не предлагали".
У Соловьева перешли на проблему коррупции. Депутат Госдумы Михаил Старшинов смотрит на вещи трезво: "Конечно, не надо говорить, что, мол, давайте жить честно. Это будет глупое, идеалистическое представление". Соловьев даже слегка смутился.
Вячеслав Никонов: "Никакой нашей интеграции в евроатлантические структуры быть не может. России нельзя ни к кому прибиваться - это к нам всегда прибивались". Ну да, как Риббентроп к его дедушке.
Соловьев легко посрамляет Станкевича, призывающего Россию встать на путь христианской цивилизации: "А кто, по-вашему, стоит ближе к христианским догмам - Россия или Запад?.. А почему такие страны, как Венгрия и Греция, становятся на нашу сторону? Потому что у них другая мораль и этика! Потому что они не хотят оказаться под катком псевдолиберальных ценностей".
Депутат Госдумы полковник Андрей Красов изъясняется с военной четкостью: "История России показала, что у нас лучшие солдаты в вооруженных силах. У нас лучшие граждане".
Никонов: "Непонятно, как Россия выглядела бы во время войны, если бы наша экономическая политика исходила из соотношения между рублем и рейхсмаркой".
Военный специалист Семен Багдасаров бодро предлагает устроить военные базы в Греции: "Лучше разгромить врага на его территории или на нейтральной, а не на своей".
Соловьев не упускает случая подчеркнуть свою близость к народу: "Вот нашего друга Сильвио в Италии оправдали. Непонятно почему, но все мужики в России почувствовали себя веселее!" (Улыбается своей шутке.)
Вячеслав Никонов: "Америка объявила России войну на всех фронтах. Главной ударной силой выступает украинская армия".
Академик Кокошин у Соловьева: "Американцы живут с огромным дефицитом, который покрывается другими странами, а до недавнего времени покрывался и Российской Федерацией".
Вячеслав Никонов у Соловьева: "Не будем забывать о том, что ФРГ - это оккупированная страна. Субъектности у Германии нет".
Соловьев (тоном мужественной откровенности): "Конечно, не надо делать вид, будто Россия - голубь мира".
У Соловьева обсуждают планы создания европейской армии. Политолог Павел Святенков непринужденно объясняет, что идея тут в том, чтобы стравить Германию с Россией - ровно тем же образом, как Англия и США сделали это перед Первой и Второй мировыми войнами.
Киселев: "Если еще говорить об издевательствах Порошенко над народом Украины, надо упомянуть подписанный им на днях указ о создании Конституционной комиссии".
Дмитрий Киселев горько сетует на украинских военных, применяющих в боях артиллерию и минометы: "Бездушная американизация войны, когда убивают дистанционно, не видя жертвы".
В "Вестях недели" с гневом рассказывают о том, как в Испании преследуют "антифашистов", ездивших на войну в Донбасс. Оказывается, их допрашивают в полиции. Один из них говорит корреспонденту: "Нас пытаются обвинить в убийствах, но у них нет доказательств". Корреспондент наивно (а может быть, и нет) спрашивает: "Так вы не воевали?" "Я не могу об этом говорить", - сдержанно отвечает борец с фашизмом.
Киселев: "Такое впечатление, что Украине просто подарили право сбить этот (малайзийский) "Боинг".
Киселев в "Вестях недели": "Обама нес про Немцова что-то путано-несусветное".
Юрий Кублановский: "Я не согласен с теми, кто рисует 90-е годы как какой-то золотой век. Тогда был страшный гнет либеральной жандармерии. Евгений Киселев был как Вышинский".
Шаргунов: "Я, будучи свободолюбцем - а я на этом настаиваю, - говорю, что крымчане имеют право решать свою судьбу. И что же я слышу от людей, которые называют себя либералами?!"
Николай Стариков: "Сталин - спорная фигура для некоторой части населения. Для меня это великий государственный деятель. Но это не имеет отношения к нынешней политической ситуации. Так давайте оставим Сталина в покое? Но либералы не успокаиваются. А со Сталина легко переходят на православие. Вот это уже недопустимо. Нельзя критиковать церковь, находясь вне ее".
Соловьев (задумчиво, прочувствованно): "Давайте вспомним, что во всех нас есть что-то человеческое, а человеку свойственно стремление к миру". И тут же быстро произносит: "Но не когда речь идет об оскорблении святыни!"
Соловьев: "А Проханова уничтожали с начала 90-х годов. Физически. А я? Я работаю на государственном канале - и про меня говорят, что я пропагандист. Каких только глупостей о себе не услышишь!"
Сергей Шаргунов призывает к миру между патриотами и либералами и говорит: "Все, наверное, помнят эту фразу Герцена о славянофилах и западниках: "Мы были как две головы орла(!), которые смотрели в разные стороны, но сердце билось одно". Двуглавый орел в устах Герцена - это замечательно.
Николай Стариков: "Борис Немцов - первая жертва Майдана в России".
Соловьев (глубокомысленно, с горечью): "Мы потеряли язык человеческого общения... Когда мы проповедуем ненависть, мы теряем лицо, теряем историю, теряем страну... И еще мы утратили важную традицию, которая была в середине, во второй половине XIX века: хождение в народ за истиной".
Мария Захарова (МИД): "Тут говорили о Будапештском меморандуме. Это же международное право, надо его понимать! Когда мы не уважали суверенитет Украины?! Мы всегда относились к Украине как к дорогому, драгоценному государству!"
Соловьев: "Они не понимают, что если народ действительно выйдет на улицы, то первыми, кого он посадит на вилы, будут именно либералы".
Соловьев: "Вот чем мы отличаемся от других - мы никогда не сеем ненависть к другим народам. Мы прекрасно относимся к американцам..."
Железняк: "В Крыму не от хорошей жизни провели референдум, как вы не понимаете!" Действительно, понять это нетрудно.
Соловьев (нравоучительно): "Будапештский меморандум - это не соглашение. Он не ратифицирован и не имеет законной силы (так!). Юриспруденция любит точность".
У Соловьева новый персонаж - Алена Алексеева, руководитель департамента информации правительства ДНР: "Запад 23 года насаждал у нас идеологию потребительства и использовал нас как рабсилу. Но народ взялся за оружие - значит, у них не получилось".
Сергей Железняк у Соловьева: "Украинцы специально не дают вывозить тела погибших украинских военных из моргов в ДНР. Они боятся - это будет еще одно свидетельство ужасов войны, развязанной Киевом".
Карен Шахназаров: "Я вообще не понимаю, какая программа у либеральной оппозиции. У нас капитализм? Капитализм. Либеральный? Либеральный. Значит, им не нравится только Путин. И тут мы никогда не сойдемся. Я искренне поддерживаю президента Путина, потому что его политика - это национальные интересы России".
Соловьев: "Никакой теории заговора - только факты. Попытка изолировать Путина провалилась: Олланд и Меркель к нему едут, договариваются... И вот смерть Немцова - попытка посадить новое пятно на лацкан Путина. В этом свете убийство становится совсем не случайным".
Соловьев: "Все-таки на марше 50 человек было задержано. Власть сработала, и сработала правильно. Там ведь были призывы освободить Савченко, наводчицу украинскую..."
Соловьев (сокрушенно): "Такая пропаганда ненависти идет... Вот как отдельные либеральные журналисты откликнулись на трагедию в семье высокопоставленного кремлевского чиновника? Представляете, что бы было, если бы что-то подобное было высказано по поводу гибели Бориса Ефимовича?"
Соловьев: "Власть разрешила шествие памяти Немцова, и это характеризует ее как сильную - значит, она не боится". Действительно, смелость прямо поразительная.
Евгений Сатановский у Соловьева авторитетно заявляет, что убийство Немцова - это только начало. Если говорить о заказчиках, то раньше он бы подумал на Березовского, теперь - на Ходорковского. А теперь, говорит, скорее всего убьют американского посла.
Луговой: "А почему мы так боимся конспирологических историй? Посмотрите, что творит ЦРУ!"
Действительно Луговой. "Я горжусь москвичами, которые вышли на марш независимо от своего отношения к Немцову. Это гражданское общество, которое мы строим последние пятнадцать лет".
Карен Шахназаров осуждает убийство Немцова - яркий, мол, был человек. "Я бы сам вышел на марш". Видно, что-то помешало.
Открылся очередной соловьевский вечер, говорят о Немцове. Кажется, среди гостей Луговой.
Дмитрий Киселев рассказывает, что князь Владимир не хотел никакого европейского государства, и вот по какой причине: русские уже тогда ходили в баню, а европейцы "не мылись - воняли". А претензии украинцев на наследие Владимира просто смешны: ведь в московском храме Христа Спасителя хранятся "его мощи - нижняя челюсть".
О сегодняшнем марше памяти Немцова Киселев начал свое сообщение так: "Власти перекрыли движение в центре Москвы, чтобы создать условия для..."
Дмитрий Киселев снисходительно похваливает Немцова за мужественное обаяние, но с сожалением замечает, что он "по жизни запутался". Ну, а уж сравнивать с Путиным его никак нельзя - величины несоизмеримые. По рейтингам Немцов "не прощупывался".
